Владимир Гуляев — советский актер, прославился как исполнитель вторых ролей в известных картинах советского кинематографа «Алешкина любовь», «Бриллиантовая рука», «Весна на Заречной улице» и др. Но актером Владимир Леонидович стал не сразу. Во ВГИК он поступил лишь после фронта.
А в годы Великой Отечественной войны – старший летчик 826-го Витебского Краснознаменного ордена Кутузова штурмового авиаполка 335-й Витебской ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Суворова штурмовой авиадивизии, прославившийся в боях при освобождении Белоруссии и Прибалтики. На «летающем танке» - штурмовике Ил-2 - Гуляев громил врага под Витебском, Полоцком, Бешенковичами, Лепелем, Даугавпилсом, Шяуляем, Кенигсбергом и Пиллау.
Гуляев участвовал в Параде Победы, Гуляев был летчиком-штурмовиком, совершившим 60(!) боевых вылетов, Гуляев награжден двумя орденами Красного Знамени, двумя Отечественной войны I степени и весьма почитаемой фронтовиками медалью "За взятие Кенигсберга". Кроме этого, он был самым молодым из воевавших летчиков-штурмовиков не только в своей 3-й воздушной армии, но и во всей советской штурмовой авиации в годы войны.
С началом войны Владимир Гуляев идёт слесарем в авиационную мастерскую. Позже 17-летний Владимир Гуляев становится курсантом Молотовской военно-авиационной школы пилотов. Школу он заканчивает с отличием, и в ноябре 1943 года самый юный младший лейтенант советской штурмовой авиации Владимир Гуляев отправляется на фронт.
В ноябре 1943 года началось формирование 335-й штурмовой авиадивизии, в которую вошел полк Гуляева и соседний, 826-й, из их 211-й дивизии. Зимой летчики новоиспеченной дивизии летали редко, в основном на разведку. Гуляеву удалось совершить всего лишь один боевой вылет. Первый он и есть первый: под крылом, словно в немом кино, стремительно мелькали очертания целей, по которым, преодолевая страх быть сбитым или вывалиться из строя и потерять ведущего, надо было стрелять и бомбить. Предательски дрожащие от напряжения коленки и неприятное ощущение близости смерти все же не помешали ему выполнить свою первую боевую задачу не хуже других. Так в белорусском небе, над Витебщиной, "родился" еще один летчик-штурмовик. Весной 1944 года в дивизию Гуляева поступил приказ на перевод 639-го полка на 2-й Украинский фронт. Это событие должно было бы обрадовать Володю, ведь начальником агитации и пропаганды 53-й армии на 2-м Украинском воевал его отец. Но он поступил по-гуляевски: упросил командира дивизии не отправлять его на Украину и перевести в соседний, 826-й, штурмовой полк 335-й дивизии. В 1-й эскадрилье этого полка Владимир Гуляев и пройдет все свои фронтовые университеты до самого победного дня - 9 мая 1945 года.
В мае 1944 года 335-я штурмовая дивизия в составе 826-го и 683-го штурмовых авиаполков скрытно перебазировалась на аэродром у Городка на Витебщине. Ей отводилась важнейшая роль в предстоящих боях за Витебск и Полоцк. Витебскую группировку немцы называли громко и помпезно - "Щит Прибалтики". Этот самый щит и предстояло выбить из кровавых рук "сверхчеловеков" нашим войскам. Первые вылеты Гуляева были на штурмовку железнодорожных станций Ловша, Оболь, Горяны на дороге Витебск - Полоцк. Особенно досталось фрицам от ударов Владимира в Оболи. На эту станцию он летал 20 мая, 6, 13 и 23 июня. В полковых документах за 13 июня говорится: "Летая на штурмовку ж.д. станции Оболь в группе из шести Ил-2, сделав 3 захода, несмотря на сильный зенитный огонь противника, т. Гуляев сбросил бомбы в эшелон, наблюдались 3 взрыва с черным дымом, огнем пушек и пулеметов расстреливал живую силу противника. Задание выполнил отлично. Результат штурмовки подтверждается фотоснимком и показаниями истребителей прикрытия". К этому следует добавить, что сама станция прикрывалась четырьмя зенитными батареями да еще двумя на подходе к ней. Это целое море зенитного огня! Гуляев, пренебрегая смертельной опасностью, трижды нырял в это море. И не только остался жив, но и повредил немецкий эшелон. Об этой его снайперской атаке даже написала армейская газета "Советский сокол". Вырезку со статьей Гуляев потом долго с гордостью носил в своем летном планшете.
Во время операции "Багратион" 826-й штурмовой полк наносил удары по живой силе и технике противника, двигающейся по дорогам Добрино - Вербали - Шумилино - Бешенковичи, Ловша - Богушевское - Сенно и Ловша - Климово. В составе шестерки штурмовиков ведомым у командира 1-й эскадрильи капитана Попова поднялся в воздух и младший лейтенант Гуляев со своим воздушным стрелком - сержантом Василием Виниченко. Их целью была немецкая колонна на дороге Ловша - Полоцк. Но с воздуха они вдруг увидели, что на станции Оболь стоят под парами целых 5 эшелонов врага! Сквозь плотный частокол зенитного огня к ним прорвались лишь Попов и Гуляев. Но Попова все же сбили, сбили над самой станцией. Вместе с ним погиб и его стрелок старшина Безживотный. Сбросить бомбы на эшелоны и вернуться на свой аэродром целым и невредимым удалось лишь Гуляеву. На станции Оболь потом еще целых два дня бушевал пожар и рвались боеприпасы. Правда, достойной оценки снайперский удар Владимира Гуляева у начальства не получил. В это просто не поверили. Живых свидетелей не было, а у Гуляева это был всего лишь восьмой боевой вылет. Конечно, сказалось и то, что дивизия в этот день впервые понесла столь большие потери: 7 самолетов и 4 экипажа. Тут уж было не до победных реляций перед вышестоящим командованием. Перелетев на аэродром Бешенковичи, 826-й полк после уничтожения врага в районе Лепель - Чашники принял участие в Полоцкой наступательной операции. Владимир Гуляев со своими товарищами штурмует немецкие колонны и позиции в районе Глубокого, Дуниловичей, Боровухи, Дисны, Бигосово. 3 июля громит врага на северо-западной окраине Полоцка, а 4 июля, в день освобождения города, участвует в разгроме немецкой колонны на дороге Дрисса (Верхнедвинск) - Друя. В результате этого сокрушительного удара немцы потеряли 535(!) автомашин и речную баржу. Несмотря на то, что враг нес столь чудовищные потери и отступал, полеты для наших штурмовиков были отнюдь не охотничьей прогулкой. Небо буквально рвали в клочья немецкие зенитки, а в облаках постоянно рыскали "фоккеры" и "мессеры". И всякий раз кому-то из летчиков дивизии не было суждено вернуться на родной аэродром. Сбиты экипажи Акимов - Куркулев, Федоров - Цуканов, Осипов - Кананадзе, Куроедов - Кудрявцев, Маврин - Вдовченко, Матросов - Катков, Шкарпетов - Коргин... Экипажу Гуляев - Виниченко, слава Богу, везло. А вот в районе Резекне удача от Гуляева отвернулась. Во время атаки артиллерийских позиций его самолет получил тяжелые повреждения, и "илюху" пришлось сажать с остановившимся мотором прямо на лес. Старенький Ил-2 с металлическими крыльями принял страшный удар о деревья на себя, как мог смягчил его и, погибая, все же спас экипаж от верной смерти. Владимира Гуляева в бессознательном состоянии срочно доставили на попутном Ли-2 в Центральный авиационный госпиталь в Москву.
В свой полк он вернулся лишь через три с половиной месяца. О тяжелом ранении напоминали шрамы на переносице и подбородке и неутешительное заключение врачей, которое позволяло надеяться на полеты только в легкомоторной авиации. А это, увы, деревянно-полотняные "кукурузники" По-2. Такие были в 335-й дивизии лишь в штабном звене управления. Здесь скрепя сердце на должности пилота По-2 он и продолжил свою службу. Так и летать бы ему на этой "швейной машинке" до самой победы, но не прошло и месяца, как затосковала его штурмовая душа по ставшей родной кабине "илюхи". Стал писать рапорт за рапортом и в конце концов добился повторной медкомиссии, а в марте 1945 года вновь поднял свой любимый Ил-2 в воздух. И в одном из первых боевых вылетов едва не погиб. Архивный документ повествует об этом лаконично и сухо: "26.3.1945 г. летал на штурмовку автомашин противника в район Бальга. Произведя три захода на цель, он уничтожил три автомашины и создал один очаг пожара. От прямого попадания зенитного снаряда самолет его был поврежден, но благодаря отличной технике пилотирования он привел самолет на свой аэродром и благополучно произвел посадку". Смерть, опалив его своим страшным жарким дыханием, пронеслась совсем рядом. Но и после этого Гуляев неудержимо рвется в бой, совершая по 2 - 3 боевых вылета в день.
6 апреля целью Гуляева и его товарищей стал город-крепость Кенигсберг (Калининград). Летчикам именно их дивизии была доверена высокая честь сбросить с самолета ультиматум коменданту Кенигсберга генералу Отто Ляшу. Не выдержав мощи ударов атакующих, цитадель прусского милитаризма пала всего через три дня - 9 апреля. Именно в этот день за мужество, отвагу и совершенные 20 успешных боевых вылетов в небе Восточной Пруссии Владимир Гуляев был представлен к ордену Отечественной войны I степени.
А поставить победную точку в войне лейтенанту Владимиру Гуляеву было суждено на... Красной площади в Москве! 24 июня 1945 года на Параде Победы в составе сводной роты летчиков 3-й воздушной армии, в которую отобрали всего сто самых заслуженных счастливчиков, он с тремя орденами на груди гордо и торжественно маршировал по легендарной брусчатке у мавзолея Ленина. Впереди колонны - овеянное славой Боевое Знамя 335-й Витебской ордена Ленина Краснознаменной, ордена Суворова штурмовой авиадивизии. В первой шеренге - Герои Советского Союза. Среди них - командир его 1-й эскадрильи Герой Советского Союза капитан Федор Садчиков. Высокий и стройный Гуляев тянет носок не где-нибудь, а правофланговым! О каком счастье еще можно было мечтать, тем более когда тебе всего-то двадцать лет…
Наступившее мирное время не нашло Гуляеву места в военной авиации. Сказались последствия ранений, контузии и заработанной на лесном белорусском аэродроме малярии. Без неба в армии он себя не мыслил и 30 ноября 1945 года без всяких колебаний надел цивильный костюм. Для Владимира Гуляева начиналась новая, гражданская жизнь.
Он не стал суперзвездой советского кино — но без его эпизодических ролей, которых он сыграл около сорока, трудно представить некоторые всенародно любимые фильмы.
Свежие комментарии