Прошедший в Сочи трёхсторонний саммит с участием глав России, Ирана и Турции ознаменовался принятием заявления, в котором стороны призвали продолжить процесс деэскалации в Сирии, начатый в рамках астанинского процесса, и поддержали широкий межсирийский диалог. Решения саммита с воодушевлением встретили как в официальном Дамаске, так и в рядах сирийской оппозиции. А турецкие СМИ даже заявили, что шаги России по подготовке сочинских переговоров достойны войти в учебники дипломатии. Также завершившуюся встречу уже успели сравнить с Ялтинской конференцией.
Освобождение от террористов основных сирийских городов и подлинный дипломатический прорыв в отношениях между Анкарой и Москвой выглядят впечатляюще и могут создать иллюзию, будто война выиграна и пора приступать к послевоенному обустройству Сирии. Меж тем, в переговорах не участвовали другие важные игроки - монархии Персидского Залива, Израиль и, прежде всего, США, которые даже пытаются создать на севере страны новые органы власти. Экс-депутат Госдумы РФ, полковник ВВС в отставке Виктор Алкснис рассказал Накануне.RU, что после победы над террористическими группировками России предстоит столкнуться с силами, пользующимися непосредственной поддержкой Вашингтона, а, значит, на Ближнем Востоке ситуация становится всё более угрожающей.
Вопрос: Можно ли сейчас говорить о победе над террористами и переходе к послевоенному устройству Сирии?
Виктор Алкснис: Говорить о том, что враг разбит и скоро будет водружён флаг победы, ещё очень и очень рано. О том, что враг разбит, заявляли неоднократно, ещё неделю назад [военные] говорили о том, что освободили 99% территории Сирии, а сейчас говорится только об освобождении Восточной Сирии. Конфликт будет продолжаться, очевидно, не один год, пока в Сирии не будет разгромлена или антиасадовская оппозиция, которая до сих пор существует. Ведь до сих пор громили в основном ИГ (запрещёно в РФ, - прим. Накануне.RU). ИГ выдавили из Сирии, причём его не уничтожили, а выдавили, и масса боевиков возвращается в те страны, откуда они прибыли, в том числе и в Россию. Это признают все, и российский МИД выражает беспокойство тем, что боевики из Сирии теперь возвращаются домой. Но ведь осталась и антиасадовская оппозиция, которую мы считаем тоже террористами, а американцы называют демократическими силами, которые борются против "тоталитарного режима Асада". И как будет дальше? Ведь гражданская война не закончилась, это был один из её этапов.Вопрос: Что, в таком случае, считать конечной целью нашего пребывания в Сирии?
Виктор Алкснис: Вопрос ставится так – или разгром оппозиции, или уходит Асад, что означает и уход России, потому что к власти придут проамериканские силы, которые немедленно выпрут оттуда наши базы в Хмеймиме и Тартусе, невзирая на все подписанные соглашения. А за что тогда мы боролись в Сирии? Сомневаюсь, что просто удастся о чём-то договориться. Потому что делить Сирию на части – отдать один регион Асаду, другой – каким-то исламским силам, третий – "демократической оппозиции" – это от лукавого, война будет продолжаться, и теперь мы окажемся в очень сложном положении. Если мы теперь будем воевать с антиасадовской оппозицией, то, значит, надо будет воевать и с США. Очень сомневаюсь, что Кремль пойдёт на то, чтобы в открытую воевать с теми силами, которые пользуются поддержкой Соединённых Штатов.
Одна из целей была заявлена – борьба с терроризмом на дальних рубежах, чтобы эти боевики не пришли к нам в Россию. Но все сейчас признают, что боевики возвращаются. В условиях пустынного рельефа воевать против авиации сложно. Если они уезжали воевать за ИГИЛ, не имея боевого опыта, то сейчас они умеют воевать. Получается, что идея борьбы на дальних рубежах не оправдалась. Если судить по сообщениям СМИ, интенсивность попыток терактов в России всё больше возрастает. И это признаёт, в том числе, и ФСБ. Да, пока большинство масштабных терактов удаётся предотвращать, но, рано или поздно, это прорвётся и всем станет очевидно.
Второе – это поддержка режима Асада и, соответственно, укрепление своих позиций. Да, мы подержали Асада, да, он подписал соглашения о размещении нашей авиабазы в Хмеймиме и расширении военно-морского присутствия в Тартусе. Но всё это держится на фигуре Асада. Он уходит и мы оказываемся у разбитого корыта.
Мы уже один раз Асада сдавали, в 2013 г., всего лишь четыре-пять лет назад было принято решение уходить из Сирии и мы вывели оттуда всех военных советников и по сути дела прекратили военно-техническую поддержку Асада. Но в 2015 г. туда вернулись, хотя положение Асада стало критическим. Но если бы мы не прекращали поддержку в 13-м году, когда у него было более прочное положение, тогда можно было нанести поражение оппозиции. Но мы этого не сделали.
Непоследовательность нашей политики в Сирии создаёт понимание, что у нас нет там чётких целей, кроме попытки умиротворить Запад, чтобы он восхитился нашей борьбой против террористов, добиться отмены санкций и наладить с Западом нормальные отношения. Но и это провалилось, так как Запад не пошёл на замирение с нами.
Невзирая на все победные реляции Кремля о том, что мы разгромили террористов, ситуация очень и очень нехорошая. Мы влезли в гражданскую войну в Сирии точно так же, как в войну в Афганистане, но в том случае это был действительно вынужденный шаг, в случае прихода к власти там исламистских сил был бы нанесён очень серьёзный удар по нашей Средней Азии. Но мы провоевали там десять лет и были вынуждены оттуда уйти. Сколько лет мы будем воевать в Сирии – неизвестно.
Вопрос: То есть, справедливо считать ситуацию в Сирию "вторым Афганистаном"?
Виктор Алкснис: В Афганистане всё было по-другому. Мы ушли оттуда чисто в политических целях. Горбачёв хотел продемонстрировать политику перестройки и нового мышления. Афганистан граничил с Советским Союзом, у нас была возможность без проблем снабжать ограниченный контингент там. И мы не потерпели там поражения. В целом, по оценкам военных экспертов, ситуация была неплохая и мы могли воевать там ещё не один год. Правительство Афганистана в целом устойчиво сидело в Кабуле, да, оно не контролировало большую часть территорию, но сложился уже определённый паритет сил и война могла продолжаться. А тут ситуация совершенно другая – мы ни по состоянию экономики, ни по состоянию нашей армии не можем вести настоящие боевые действия в Сирии. Война не может быть окончена исключительно с помощью авиации. Нужны масштабные сухопутные операции, но сирийская армия на это неспособна, она до сих пор не вернула той боеспособности, которую имела ещё 10 лет назад. Присутствие наших сухопутных войск носит ограниченный характер, хотя Путин обещал, что наши солдаты там воевать на земле не будут, но мы применяем там сейчас Силы специальных операций, частные военные компании типа "Вагнера", но там тупик.
Это что-то похожее, скорее, на Вьетнам. Американцы были вынуждены уйти оттуда, потерпев поражение. Вдалеке от своих берегов, при огромных затратах на транспортировку к театру боевых действий. В этой ситуации я очень боюсь, что потерпев и военное и военно-политическое поражение, придётся уходить и нам.
Вопрос: Стало быть, договариваться о судьбе Сирии нужно не с Турцией и Ираном, а непосредственно с США
Виктор Алкснис: США ни на какие переговоры с нами не идут, будь то по Сирии, Украине или Крыму. Они прекрасно понимают, что наша военная операция в Сирии не может быть завершена успешно просто в силу логистических причин. Сирия находится в 2 тыс. км от российских границ. В 1930-е гг. во время гражданской войны в Испании одной из причин республиканского правительства было то, что тогдашний Советский Союз не мог поставлять туда необходимую для войны технику, оружие, боеприпасы и прочее из-за больших расстояний. Сейчас у нас тоже большие проблемы с доставкой всего, что нужно для войны в Сирии, потому что для этого нужна транспортная структура, нужно иметь определённый класс кораблей, которых сейчас в составе ВМС нет, а когда они будут построены – пока непонятно. Американцы это всё прекрасно видят. Воевать там – дорогое удовольствие, а с учётом проблем с бюджетом, американцы спокойно наблюдают за тем, когда мы выдохнемся, а договариваться они с нами не будут.
Подпишитесь на нас
Свежие комментарии