1-ая серия здесь.
КРЕМЛЬ. КЛЕТКА С МЕДВЕДЕМ
Путин задумчиво кормит медведя, Шойгу рубит топором мясо. Диалог происходит на фоне хруста разгрызаемых костей и чавканья медведя
- Я вот тут вспомнил о Скрипале...
- Виноват, тут я признаю недоработку, наши накосячили. Мы исправим при первой возможности, как только найдем этих Скрипалей.
- Да нет, пускай. Я тут подумал, так даже лучше. Страшнее получилось. Ну, помер бы #скрипаль, и всех делов. И забыли. А тут — представь только себе — весь остаток жизни будет прятаться, в бар пойти не может, пива попить. Ужас! Только дома, перед телевизором, а телевизор новозеландский. Представляешь?
- Никак нет!
- Вот и я не представляю. А ребята смотрели этот новозеландский телевизор, мне рассказывали как-то. Врагу не пожелаешь. Хуже строгого режима. Да и пиво у них тоже... В общем, не лучше, чем в «Белом лебеде» на пожизненном. Так что все нормально получилось. Так даже лучше. А уж шуму сколько было!
Путин вытирает руки о шкуру медведя, закрывает клетку.
- Пойдем, я тебе покажу, сколько я карикатур вырезал про себя. Целый альбом получился. Обхохочешься! Я тебе переведу, что там написано.
КАБИНЕТ В КРЕМЛЕ
- Так вот, надо этот положительный опыт и дальше распространять. То есть, задача усложняется. Надо травить не насмерть, но так, чтобы сразу было понятно, что это отравление. И обязательно следы оставить, черную метку, так сказать. Чтобы однозначно идентифицировалось. Вот в прошлый раз хорошо получилось, прямо рядом с Портон Дауном, и успели анализ сделать, пока оно не испарилось. Тут ведь дело такое тонкое, пару километров бы в сторону, не успели бы они доехать, и ищи-свищи, разложилось и испарилось. Ни черта не найдешь. А надо, чтобы нашли.
- Понятно, Владимир Владимирович.
- Те два спеца, которые в прошлый раз работали, они как там, готовы реабилитироваться?
- Так точно.
- Хорошо. Но, понимаешь, они в ящике морды свои засветили, тут ведь теперь...
- Загримируем, Владимир Владимирович!
- А, ну тогда отлично. Работа будет сложная, надо заранее все с МИДом организовать, с МВД, анализы же сами себя не проанализируют, чтобы нас разоблачить, надо, значит, чтобы они доехали до Портон Дауна в целости и сохранности. То есть, объект должен быть жив и здоров, но отравлен понятно чем и в себе эту заразу до лаборатории довезти. Ясно?
- Так точно! А откуда его надо вывозить в Портон Даун?
- Так из Москвы. Сразу после прилета из Томска. Или Омска. Вечно я их путаю. Провести операцию, снять подписку о невыезде, открыть границу, организовать вылет, то есть и МИД и МВД, чтобы успели мгновенно все согласовать, без перерыва на обед, чтобы сидели наготове — а как там, самолеты-то летают?
- Никак нет. Вирус. Все закрыто. Но можно военным бортом.
- Нет, это уж слишком вызывающе. Как-то не так откровенно надо. А то не поверят. Частника надо снять.
- Владимир Владимирович, виноват — а причем тут Томск?
- Ну, операцию надо в Томске провернуть. Кто такой Навальный, знаешь?
- Э? Что-то такое слышал. Вроде бы. Знакомая какая-то кличка. Подготовить справочку?
- Нет, я сам уже все знаю, мне тут показали на днях в интернете, обхохочешься. Я тебе покажу потом, когда время будет. После баньки.
- Так, Владимир Владимирович, я, это... про Томск все-таки.
- А что — Томск?
- Ну, это вроде бы на нашей территории. Не по моему ведомству. Только если Сибирь будет оккупирована противником.
- Ох ты, - Путин бьет себя по лбу, - А ведь верно. А я тут с тобой перетираю. Отбой! Все, передаю задачу смежникам. Но ты ребят выдели, они уже с этим работали, опыт есть. И главное — чтобы спецсостав был тот же самый. А то, не дай бог, клиент копыта откинет, и все насмарку. Ну, сам посуди, - крематорий в Томске, где-нибудь в ковидной больнице, куда родственников не пускают, и все. Там даже трупы не выдают. Только в виде праха. И то после двухнедельного карантина. Никаких следов. А нужна гарантия. Чтобы жив, но четкие следы остались. Действуй!
ВОЕННАЯ БАЗА В ПУСТЫНЕ
Яркое синее небо, ослепительное солнце. Вокруг пески, из которых торчат ржавые остовы кораблей. За высоким забором с колючей проволокой — кирпичный барак, покрашенный белой краской. Внутри барака на железной койке сидит Петров, держит в руках учебник английского языка.
- Лондон из зэ кэпитал оф Грейт Бритэн. - Тяжело вздыхает. - Ту тикетс плиз.. ту ретёрн тикетс ту Солсбери... Ту, ту, ту, тьфу!
Откуда-то доносится рокот вертолета. Петров прислушивается, вздыхает, перелистывает страницу. На соседней койке сидит Боширов, разглядывает картинки у себя в смартфоне.
- Глянь, как уточка классно получилась! А вот к шпилю могли бы и поближе подойти. Классный шпиль, сто двадцать три метра. А все ты — скорей, скорей! А сам на марки в витрине потом таращился полчаса. Я бы за это время весь собор успел бы отснять. Ну да ладно. В другой раз как-нибудь.
- В другой раз? Какой другой раз?? - Петров поворачивается и смотрит на Боширова с изумлением. Но тот продолжает безмятежно разглядывать фотки в смартфоне.
Распахивается дверь, входит военный с большим количеством огромных звезд на погонах, за ним идут несколько человек в штатском.
- Вот он! Готов к выполнению задания! (тихо, Петрову) — Молчи, дурак! Твой последний шанс реабилитироваться. (громко) Полковник Петров, пять минут на сборы! Вылетаем немедленно.
ВНУТРЕННОСТИ ОГРОМНОГО ВОЕННОГО ВЕРТОЛЕТА
Петров и Боширов сидят на железных скамеечках, разговаривают, пытаясь перекричать грохот мотора.
- Короче! Нам дают возможность реабилитироваться. Работаем по той же схеме.
- Что? В Солсбери? Скрипаля будем доделывать? Можно будет шпиль пофоткать? Классно!
- Да какого еще Скрипаля! Нет никакого Скрипаля, это миф. Надо будет Навального обработать.
- А кто это?
- Да какая разница! Какой-то отморозок сибирский. Блогер американский, вроде бы из ЦРУ. Поэтому летим в Омск. Или Томск. Надо поглядеть в командировочном. Я их вечно путаю, с пятого класса.
- А до пятого класса не путал?
- Нет, до пятого класса я таких слов вообще не слышал. И вот еще что... поскольку мы рожи в телевизоре засветили, придется внешность менять. Камуфлироваться, короче.
- Ну, подумаешь. Я лично не против. Большие черные усы мне пойдут. Бакенбарды там... Можно еще очки надеть, тогда я буду похож на профессора.
ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР В ТОМСКЕ
На кровати лежат платья горничных, парики, косметика. Петров и Боширов потрясенно смотрят на субтильного молодого человека, открывающего тюбик с губной помадой и пристально ее разглядывающего.
- Так, мальчики, быстренько раздеваемся, и на макияжик с маникюрчиком! Работаем!
АЭРОПОРТ
Из здания аэропорта вываливается толпа — это Навальный в окружении своих соратников. Соратники окружают его со всех сторон, осматривают крыши на наличие снайперов. Расталкивают толпу встречающих, с подозрением вглядываясь в их лица. Разгоняют голодных медведей, обнюхивающих сумки пассажиров. Сурово отгоняют таксистов, зазывающих «в город, недорого!». У водителя подъехавшей бронированной машины проверяют документы, сверяют его лицо с фотографией. Хлопают дверцы — сопровождающие рассаживаются по машинам, кавалькада отправляется в гостиницу.
ГОСТИНИЦА В ТОМСКЕ
К стойке ресепшн подходит испуганный менеджер, что-то шепчет девушке, оформляющей постояльцев. Та испаряется. Ее место занимает женщина с военной выправкой и стальным взглядом.
Из комнаты со множеством мониторов, на которых видны гостиничные коридоры, вылетает длинноволосый молодой человек в очках, прижимая к груди ноутбук. Дверь за ним захлопывается. Молодой человек убегает по коридору, испуганно озираясь. У черного входа он вливается в ряды сотрудников, спешно покидающих гостиницу.
КОРИДОР ГОСТИНИЦЫ
Горничная катит тележку с бутылками, потом ее руки пропадают из кадра, и их место занимают другие руки. Тележка катится дальше. Это Боширов, переодетый горничной, на высоких каблуках, катит тележку, вульгарно виляя бедрами.
ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР
Из ванной доносится звук включенного душа. Бесшумно открывается дверь в коридор. В номер проникает Петров, переодетый горничной, он держит полотенца. Останавливается у двери в ванную, прислушивается. Тихонько подходит к открытому чемодану, достает длинные ярко-желтые трусы, разворачивает их, брызгает на них из флакона и быстро заталкивает трусы обратно в чемодан. На цыпочках уходит из номера, но неожиданно чихает, спотыкается о чемодан и натыкается на дверь.
Дверь в ванную приоткрывается.
- Машка, это ты, что ли, куролесишь?
Петров (тонким женским голосом) — Нет, это не я.
- Обалдела совсем? Моя в любой момент может заявиться. Дуй отсюда!
Петров испаряется.
КОМНАТА СО МНОЖЕСТВОМ МОНИТОРОВ
Распоряжается человек в штатском.
- Так, вот эту и эту отключить. Вот тут отсюда и досюда стереть. Вот эту снять не забудьте — показывает пальцем на экран, на котором виден номер Навального. Навальный, почесываясь, приближается, пока не закрывает весь экран своим животом.
- Пусть вот эта.. вот этот... сбегает и демонтирует по-быстрому, - показывает на Боширова, переодетого горничной. - Сейчас окошко минут на пять будет, а потом клиент на посадку поедет. Дальше его уже в Москве примут, а мы сворачиваемся.
ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР
Боширов проскальзывает в номер Навального, отколупывает откуда-то невидимую камеру, засовывает ее в нагрудный карман фартука. Озирается по сторонам, вытирает рукавом пот со лба. Берет бутылку с минеральной водой, делает несколько глотков. Ставит бутылку на место, но вдруг замечает, что на бутылке остались следы губной помады. Беззвучно матерится, ищет, чем бы вытереть. Берет из открытого чемодана желтые трусы, тщательно вытирает бутылку, ставит ее на место, а трусы заталкивает ногой под кровать. Исчезает.
УЛИЦЫ ГОРОДА
Кавалькада машин едет к аэропорту. На заднем сиденье сидит Навальный. Его мутит. Сосед протягивает ему печенье.
- Съешь хоть что-нибудь, ведь со вчерашнего дня ничего не ел!
Навальный с отвращением отворачивается.
ГОСТИНИЧНЫЙ НОМЕР
Мусор на полу, не заправленная кровать. Люди в штатском оглядывают номер.
- Ну все, закругляемся.
- Может, почистить тут на всякий случай?
- Не надо, персонал сейчас вернется, пускай сами убирают.
Заглядывает под кровать.
- А это что? Какого хрена? Он нас засек? Кто мне докладывал, что раз трусов в чемодане нет, значит, он их надел и все в порядке, при подлете к Москве сработает? Как, спрашивается, англичане найдут улики, если он их скинул? Быстро упаковать и вслед за ним в Москву.
ПОЛЕ АЭРОДРОМА
Петров и Боширов, переодетые стюардессами, помогают подкатить тележку с Навальным к самолету.
Боширов: - Слушай, какого фига ты там с дозой переборщил? Он на подлете к Москве должен был закоматозить, а из-за тебя в Омске пришлось садиться.
- Да все нормально я сделал, как на тренировке. Взял эти его знаменитые желтые трусы, два пшика, как в аптеке. Может, он какой-нибудь особо нежный. Ну, так надо указывать в техническом задании.
- Желтые трусы?
Боширов задумывается, чешет в затылке. На лице у него недоумение. Бормочет про себя:
- А чем же он тогда траванулся?
Механик осматривает колесо самолета, потом подходит к Петрову и говорит углом рта, глядя мимо Петрова куда-то вдаль.
- Ну все, ты на контроле. Скоро будете в Берлине.
- Почему в Берлине? Разве не в Лондоне?
- С Лондоном не получилось. Полетите в Берлин. Там будет связь.
- Да как же это.. ай эм сорри. Столько времени английский учить впустую!
- Да не ай эм сорри, а энтшульдиген зи битте. Перестраивайся быстренько по обстановке. Ну, ауф видерзеен!
Бизнес-джет резво взмывает в воздух и мгновенно скрывается в небе.
Конец 2-ой серии
Свежие комментарии