На НТВ стартовал новый сериал - "Ростов". О криминальном мире и борьбе с преступностью в 20-ые годы прошлого века. Реакция ростовчан на этот сериал однозначная - редкостная гадость.
"Режиссер фильма с громким названием «Ростов» изволил высказаться, что в нашем городе натуры для съемок этого “продвинутого” сериала (главного события весны – ни много, ни мало!) не осталось. Чем вызвал бурный гнев у тех, кто это слышал: это у нас-то не осталось?! Г-н Дроздову было просто лень спуститься на прибрежные улицы и пройтись идущими от Дона переулками… Да все бы нашлось — было бы желание!
Но желания не было — как и нет авторов идеи фильма, ростовчан Сергея Кисина и Алексея Павловского, в титрах сериала. То, что москвичи обдирают всю Россию и в интеллектуальном смысле и считают, что так и нужно, подтвердилось еще раз!
А теперь о той убогой натуре, что представлена в фильме. Это вовсе не Ростов 1920-х — роскошный европейский город с азиатским шиком, один из красивейших городов России, а нечто убогое, не говоря уж о его обитателях. Типажи, говор (суржик из Одессы со старательным гэканьем), да и манера поведения даже близко не стояли к тому, что описано многократно.
А баррикада посреди улицы, перегораживающая продвижение красных?! Это же уму непостижимо — Добровольческая армия никогда не применяла такие партизанские методы ведения войны. Да и покинула эта армия Ростов в организованном порядке, а 1-я Конная 8 января 1920 года ворвалась в абсолютно пустой город", - пишет "Живой Ростов" в публикации "Это не Ростов, а глухая ярославская провинция". Сериал и правда был снят в ярославской области. Видимо, по мнению режиссера, именно так должен был выглядеть Ростов 20-х годов.
"Назовите сериал «Ярославль» - и нет вопросов!", - пишут читатели, оскорбленные таким идиотским ходом - снимать Ростов-на-Дону в Ярославле.
Зрители отметили прежде всего даже не архитектуру, а попытку режиссера повторить успех "Ликвидации":
"Какая то пародия, причем скорее Одессу... Ростовом и не пахнет."
"Ростова и в помине нет, какая то кацапетовка."
"Продолжение фильма Ликвидация чуть в другом городе. "
"Где наш Ростов-на-Дону???? Где наш язык(говор)? "
"Ожидала большего, особенно разочаровал говор!"
"некоторые словечки прямо из "Ликвидации"! Я понимаю, Одесса-мама, но где мама, а где папа?!!!"
"Дел за гланды" было, семки в руках оперов, криминалист из "бывших"... осталось только Козырю сказать "картина маслом" - и жалкая копия "Ликвидации" готова..."
"Посмотрела минут 10, послушала шокание украинское и переключила. Больше не буду смотреть - неинтересна бредядина. Ростова здесь нет."
"сплошная похабщина, хохляцкий говор"
"Вы только послушайте как говорят артисты! Как будто из " Ликвидации" содрали!"
"Перед съёмками хотя бы потрудились посмотреть старые фотографии, как выглядел город и ростовчане"
"С первого кадра видно халтуру!!! Разговоры похожи на пошлую пародию одесского слэнга ! "
Глянув пару серий этого сериала, вынужден согласиться с ростовчанами. Вы не увидите ни городской архитектуры, ни ростовского колорита, ни говора, в общем - ничего, что должно было раскрыть устоявшийся образ "Ростова-папы". Максимум, что увидите - какой-то унылый одноэтажный грязный поселок, где бегают преступники и милиция.
Получается, что "ликвидации" у режиссера не получилось от слова совсем. А могло ли получится, если он даже не представляет, как выглядел "Ростов-папа" в то время, как говорил, какие колоритные персонажи его населяли? Почему этот образ оказался легендирован.
Достаточно привести только одну историю, которую сейчас даже представить себе не возможно!
"В середине апреля 1917 года из Богатяновского централа сбежали две сотни уголовников. В первые месяцы после революции, когда старая система полиции была уничтожена, а новая – не налажена, такие беглецы могли чувствовать себя вполне вольготно. Вскоре, впрочем, выяснилось, что сбежавшие преступники не намерены более нарушать закон и грабить, а планируют, наоборот, бороться за общее дело революции. О своём единении с трудовым народом уголовники открыто заявили на демонстрации:
«Обыватели были в ужасе, когда вечером 30 апреля несколько сотен завсегдатаев воровских „малин“, богатяновских „хаз“, тюремного замка и полицейского околотка собрались на Софийской площади Ростова (ныне Театральная) и в течении нескольких часов призывали друг друга „отречься от старого мира“ и начать новую жизнь. Знаменитые ростовские „халамидники“ (базарные жулики), „маровихеры“ (карманники), „монщинки“ (обиратели сонных), „фотографы“ (специалисты по чужим часам), „вентерюшники“ (налетчики), „блатер-каины“ (скупщики краденого), „скокари“ (грабившие в трамваях на „скок“ подножки), а также домушники, чердачники, форточники, поездушники и прочие джентльмены удачи рвали на себе косоворотки и клялись навечно „завязать“. В конце встречи была принята резолюция к „таганрогским товарищам“. Им предложили „хотя бы временно, во имя революции перестать воровать“»
На следующий день (1 мая) группа из 300 человек прошествовала к администрации Ростова. Во главе процессии шел, сжимая в руках российский флаг, подосланный в среду воров сотрудник органов Тусузов.
«Толпа вальяжно шествовала к Городскому Дому, держа над собой транспарант: „Товарищи, уголовные! Откажемся от своего преступного прошлого!“. Исполняемая под гармошку фиксатым дядей „Марсельеза“ закругляла абсурдистскую пастораль».
Для обеспечения уголовников социальной поддержкой в городе было открыто общество «Помощь бывшим уголовным Ростова и Нахичевани». Во главе общества стал авторитетный вор Колька Рыбалка. «В состав „правления“ были включены „расстриги“: Кривошеин, Корнеев, Ершин, Леонтьев, Балуев, Пришко, Семенов, Кириченко, Кенко, Симаньянц. С председателем и секретарем как раз 12 человек – как присяжных в суде… казначеем Общества сделали комиссара судебно-уголовной милиции Киселева.» Основными задачами общества стали трудоустройство «бывших уголовных», борьба со скупкой краденного, культпросвет.
«Процедура вступления в Общество была на редкость проста и неприхотлива. Неофит вставал под портретом министра юстиции Александра Керенского, словно под икону, и давал честное слово никогда больше не возвращаться „к преступному прошлому“. После чего получал 500 рублей из суммы пожертвований, продовольственный паек, рекомендацию на получение работы и братское уверение в том, что в случае нарушения клятвы его ждет „жестокая месть остальных членов“».
Вскоре общество насчитывало более 500 членов, удовлетворенные снижением уровня преступности промышленники и профсоюзы становились жертвователями фонда. О ростовской инициативе узнали и в Петрограде, оттуда ростовчанам пришло письмо от «коллег», также организовавшихся в общество взаимопомощи.
Конец деятельности общества взаимопомощи пришелся на осень 1917 г.:
«Однако поздней осенью в России погода переменилась. Подули совсем другие ветры из Смольного, которые „снесли крышу“ не только у обоих Обществ, но и у страны в целом. Новые власти предпочитали перевоспитывать несознательную босоту штыком и маузером. Во время взятия Ростова в феврале 1918 года матросами Рудольфа Сиверса на улице был расстрелян уважаемый всей местной босотой Павел Калмыков. После чего Правление, тяжко вздохнув, в полном составе шагнуло в ростовскую подворотню».
Свежие комментарии